Мои мысли чужими словами: "мы - «Осколки разбитого вдребезги» Поколение цини…

Generation „П“, это тоже про наше поколение.

мы пережили прекрасную жизнь (и надеюсь - что ещё поживём), когда я смотрел фильм "Неуловимые мстители" .... фильм - собственно моих родителей, я ещё тогда подумал - вот люди жили,- было весело, а у нас всё похоже на "фруктовый кефир" - но ебанули девяностые - и жизнь "стала веселей"!
мы жили не в самую плохую эпоху, поверьте - это здорово

знаю, эту - как и многие другие главы своей, - так и недописанной книги я уже публиковал.... но ведь это то время и то место... - так что позволю себе повтор

Я готовлю ужин на одного , Катя в Италии. Со стороны зала, спальни или холла, называйте как хотите, квартира то однокомнатная раздается переливчатое пиликанье радиотелефонной трубки. Радио телефон я привез с прошлого рейса из Германии. Трубку я нахожу «затертой» среди подушек на диване, напротив телевизора. «Алло, это я!» -врывается в трубку всхлипывающий голос Кати, не дождавшись ответа она продолжает почти плача – « Я поссорилась с шефом, вчера в ресторане» - она видно берёт паузу на то что бы перевести дух и взять себя в руки. «Да я слушаю тебя» - подбадриваю я её. Хотя и у самого на сердце появляется какая то ноющая тяжесть. «Ещё вчера вечером в ресторане , он сказал что я плохо и не точно перевожу с итальянского, и поэтому у него возникли сложности с партнёрами по бизнесу» -сообщает она немного переведя дух и отдышавшись , она продолжает –«Сегодня утром он меня уволил , и сказал - что сегодня до 12 дня я должна покинуть номер, так как он его больше оплачивать не намерен, помоги мне. Мне нужно еще как то добраться до Минска» - заключает она. В голову конечно сразу закрадывается что то мерзко липкое, все это вообще не похоже на самостоятельную Катю, и все это очень жутко воняет, но, - делать то нечего. «Милая возьми себя в руки, и скажи как мне с тобой связаться? Я попробую сейчас тебе помочь…»- я на минуту замолкаю, чтоб сосредоточиться. «Але!» - слышу я в трубке её тревожный голос. «Так, деньги у тебя есть?»- задаю вопрос уже твердым решительным голосом. «Да, где то сто долларов, в лирах» - отвечает, сморкаясь она. «Город, отель, телефон отеля, номер в отеле?» - чеканю я. «Римини, Долче вита, сейчас» - слышно как трубка тюкнулась о что то, и её удаляющееся цоканье шпилек, видно пошла искать «проспектик» с номером телефона отеля, и номера комнаты. Через несколько минут гарцевание шпилек приближается, и после небольшого шуршания она диктует номер телефона, который я тут же записываю почти высохшим фламастером на обрывке какого то журнала валяющего в прихожей коридора. «Звони сразу на этот - это прямой на гостиничный номер, здесь так в проспектике написано» - добавляет она. «Дай на всякий случай телефонный номер самого отеля, если вдруг я ничего не смогу сделать до 12 часов, у тебя хватит денег его продлить», «Скорее всего нет, он пятизвездочный» «Ладно, тогда переедешь в более дешёвый, а в этом на рецепшене оставь информацию о себе, я тебя найду, так что все хорошо, все пока.» - успокаиваю я её и вешаю трубку. Насчет все хорошо - это я конечно погорячился, тут же думаю я про себя. В мозг стучат два молоточка, тот что справа вбивает мне липкую мысль о том что – «Мол, все и так понятно, неужели ты мог подумать что такую стройную и грудастую бабу на такой хорошей работе и с такой зарплатой будут держать только для того что бы ей любоваться? Да ты наивный балван! Ты то сам бы как поступил - будь ты шефом? Ну вот тебе и ответ…» - я тут же припоминаю её шефа которого один раз видел мельком, когда забирал её с парковки перед офисом, тот как раз вышел в сопровождении охранника, на фоне которого вообще казался пигмеем, лысый-животастый, и судя по тому что охранник то же был не богатырём, я сделал вывод что этот Валерий Саныч.
По крайней мере - так, плюхнувшись на пассажирское сиденье, моей машины (когда я её встречал после работы. Катя, закончившая минский иняз – у шефа переводчик , английский, итальянский) веселым звенящим голосом - сообщила мне она -"Да этот Валерий Саныч, под мышкой у тебя пройдёт, если ты руки в стороны поднимешь.
Тот молоточек что слева , продолжает стучать -«Да нет, она тебя любит, как можно предать все то - что между нами было, что мы намечтали лёжа на крыше, и вообще все то к чему мы пускай, и со скрипом но идём в этой сложной жизни? Не может быть такого, ты вспомни её влюблённые глаза, такие глаза бывают только у влюблённых женщин».
Ладно! Махаю я рукой - рубя воздух, надеваю куртку выскакиваю на улицу, выбираю из связки ключей тот автомобиль, - что стоит поближе на парковке – это Форд, и выезжаю со двора на дорогу что бы попасть в центр города.

Арунас, литовец , держит в Минске довольно таки успешное турагенство , заодно помогает мне с открытием виз в Германию. Сейчас десять утра. Подходя, с трепетом в сердце, к секретарше его приёмной, на третьем этаже гостиницы «Интурист» я робко произношу – «У себя?». Лена, сфокусировав на мне взгляд, и , узнав меня - многозначительно кивает. Слава Богу , он ни где-нибудь на «турсимпозиуме» , и не в каком-нибудь туре на Майорке.
(«Что бы отправлять в этот отель туристов , я сначала сам должен все понюхать и пощупать» – вернувшись из очередного турне - шутит он). С Арунасом мы вместе в одном взводе заканчивали Минское Суворовское училище, после училища и распада СССР, каждый - сам поплыл по новому капиталистическому времени. В литовской армии Арунас служить не хотел, и собственно не из-за того что у него отсутствовал патриотизм, просто в «суворовское» папа , директор вильнюсского консервного завода, отдал его, что бы тот – «переждал подростковое время в дисциплине» . А сейчас , понятно не без помощи отца (деньги лучше отмывать в другой стране) держит тур-агенство в Минске. Арунас пьет кофе. Небрежно кивнув мне на кожаный диван, он молча дымящей сигаретой тыкает в сторону своей чашки. Я понимаю что если кивну, то он позовет Лену сделать кофе и мне, и я отрицательно качаю головой. Времени у меня нет. «Ну рассказывай» - после аппетитного глотка кофе,- произносит он первую фразу. Я кратко излагаю проблему. Выслушав, он с улыбкой произносит – «Так тебе сказочно повезло. Ты теперь "холостяк", а я позавчера познакомился с такими "биксами" - это просто вынос мозга, вот все думаю им позвонить, но… одному как то не с руки»- произносит он , смотря на меня лукаво-улыбчиво, и увидев мое угрюмо серое лицо - осекается . Затянувшись и сделав ещё один глоток кофе он опять начинает, но уже с более серьёзным лицом – «Так тебе сказочно повезло» - и увидев что я уже привстаю с дивана что бы убраться от этого паяца, добавляет- «Как раз в Риммини буквально через два квартала у меня стоит туравтобус, и через часа три он как раз отправляется на Минск. Так что если Катя поторопиться то она вполне может успеть, в конце-концов можно взять такси». Я так и стою, не понимая моргаю глазами – «А откуда ты знаешь что где и сколько?» - изумляюсь я. «Слющай о чом гаваришь, это мой бизнес» - пытается построиться от под кавказский акцент, «Был я там, знаю этот отель»- добавляет он , ещё минуту поковырявшись в мониторе компьютера, добавляет - «Тут максимум три четыре километра. Только дружище, ты хорошо подумай…» - он делает паузу и добавляет –«Тебе действительно это нужно?». Я понимаю где-то в глубине души - что он прав. Он, умудренный опытом светский лев, этакий «гомосапиенс» минского бомонда, безусловно знакомый с внутри офисной сексуальной жизнью большинства Минских фирм. На меня же он смотрит как на "гомохабилиеса" ,- человека зарабатывающего себе на жизнь изнурительным и опасным трудом перегона авто, влюбленного в красивую но развратную особь женского пола, которая по его мнению - мне не по зубам. И возиться он со мной только благодаря нашей дружбе, а если честно, то скорее - в благодарность тому что в казарме и на занятиях в суворовском училище мне приходилось заступаться за него - когда его, невысокого и рыжего, называли «лабусом». И самое обидное, что думает он правильно. Взглянув на меня своими веселыми глазами , он снимает трубку своего офисного телефона и со словами – «Чего стоишь как истукан, звони! Ты все равно безнадёжен, надеюсь время тебя вылечит». Я стараясь казаться более-менее невозмутимым , беру трубку, и достав из кармана клочок журнала, такая пальцами цифры, набираю итальянский номер. «Алло!»- раздается в трубке звонкий и весёлый , совсем не похожий на её голос часовой давности. Арунас с лукавой улыбочкой, нажимает на кнопку громко говорящей связи в телефоне, и когда я бросаю на него злой косой взгляд, виновато - «мол, а че такого? Ты ж не шкаф и не музей хранить секреты от друзей» - жмёт плечами. Я излагаю Кате про автобус, чуть ли не на соседней улице, и про то - что через два дня я встречу её в Минске, на автовокзале. На той стороне трубки, воцаряеться недолгое молчание. Потом она говорит – «Ты знаешь, заходил шеф и мы помирились, так что я приеду как и планировалось через неделю - когда закончатся переговоры». И видно почувствовав что делает мне больно добавляет –«Милый, у тебя все хоро..?». Остаток фразы прерывают гудки так как я пальцем, нажимаю на кнопку под телефонной трубкой. Арунас все же понимая трагичность момента, встает с серьезным лицом и подходит к шкафу. Там у него всегда стоит коньяк, я это знаю, мы пили уже раньше. «Не нужно» - встаю я и поспешно , не попрощавшись, покидаю его кабинет. На Ленкином лице то же гримаса сочувствия. Понятно - подслушивала , но мне сейчас не до этого,- мне нужен свежий воздух, а ещё - что бы никто не видел моих слёз. Сев в машину я все же даю волю чувствам. По стёклам форда стекает дождевая вода. Я наконец то через минут пятнадцать беру себя в руки и завожу мотор.
Дома я скрупулезно, и не спеша собираю её вещи. Всё это гружу в машину. И еду к её родителям на Старовиленский тракт.
Дверь мне открывает её отец, он стоит в проёме какой-то жалкий и взъерошенный, на заднем плане коридора появляется десятилетняя Катина сестра - Дашка , но когда отец машет ей рукой – мол иди, сам разберусь, она опять проваливается в темноту коридора. «Я привёз Катины вещи» - как то буднично произношу я. Он, ни говоря ни слова, спускается со мной в низ, забирает вместе со мной сумки , и мы опять таки молча - поднимаемся наверх . Оставив сумки которые принёс я, в коридоре. Я выхожу и дверь за мной захлопывается. Мы с ним спускаемся по полутёмной, с редкими через пролёт а то и два лампочками, и я - вдыхая смесь запахов от кухонь жильцов, кошачьей мочи застарелых сигаретных бычков с подоконников окон, я размышляю о том что её родители если и не в курсе всего происходящего, то по крайней мере догадываются о многом. Да и «старик» её как-то где-то со мной солидарен, вот двенадцать часов - а Катиной матери (его жены) до сих пор дома нет, это стройная брюнетка опять на каком-нибудь «турслёте» от завода «Горизонт», и до утра не появиться. А доча туда же (Да и сестра-Дашка подрастёт и продолжит «женские семейные традиции»). А может они просто решили, что я действительно не тот самый зять, ведь Катя может найти себе партию получше, читай между строк - побогаче.
Так-же в полном безмолвии мы и расстались. Я хлопнул дверью автомобиля и уехал. А он (её отец) ещё оставался стоять на тротуаре с последней сумкой в руках, смотря мне в след, и отдаляясь в зеркале заднего вида.
Когда вернулась Катя - я так и не узнал. Понятно что вернулась она к родителям. Она сняла отдельную квартиру. И как-то, в районе обеда, позвонила мне и предложила встретиться в одном летнем кафе в том самом - в котором мы с ней часто раньше бывали. Я согласился. После всевозможных официальных сухих приветствий и дежурных вопросов, она откровенно спросила:
-не скучаешь?
-скучаю...
-А как без меня жить собираешься?
-А как мы будем жить после всего этого? Я не смогу простить, я максималист, я знаю что это будет всплывать при каждой нашей ссоре и мы всё равно расстанемся
-Ну сделай то же самое я на это согласна…
-я не могу, я не так устроен...

Несмотря на наш разговор, мы всё же оказались в её снятой квартире. Нет не так... я всё же сначало много выпил, а потом мы оказались в её снятой квартире. И был пламенный секс, и я был кентавром. Но с хмурым утром вернулась и хмурая реальность. Я ушел окончательно, что бы уже никогда не вернуться к этой женщине. Моя душа болела ещё год. Именно так - как и сказала мне, снятая в этот болезненный в моей жизни период проститутка, с которой у меня как и должно было ничего не получилось… кроме как просто поговорить "за душу". «Через год всё пройдёт мальчик мой, только год» – сказала она.

мы прожили самое прекрасное время. Скажите, вас бы устроило если бы ваше время было раписанно по нотам, решившим за вас родителям - которые написали эту нотную тетрадь?А тут в самый ответственный момент появился джокер и сказал - вы всё делали правильно, а теперь я меняю правила игры...

искренне надеюсь что я ещё вернусь в этот мир (когда-нибудь - в следующей жизни), - и встречу этого джокера и скажу ему спасибо. Я мог бы стать миллионером - а стал шофёром, но я ни о чём не жалею, потому что вовремя прочитал Стругацких "Град обречённый" и постиг великий смысл - который заключался в том что Андрей Михайлович Воронин
Дональд Купер
Иосиф (Изя) Кацман
Кэнси Убуката
Сельма Нагель
Ван Лихун
Юрий Константинович Давыдов (дядя Юра)
Фридрих (Фриц) Гейгер
Отто Фрижа
Чачуа
Мы каждый кто-то из них

Поколение циников не пропало, оно просто перерождается принимая , в некоторых постсоветских странах, уродливые формы. Примеров предостаточно.
В Киеве появились плакаты о "заразе российского языка" . Что бы не было сомнений, на этом форуме все заразы, включая такие фигуры как МММ.
Подробнее https://news.rambler.ru/world/37295058/?utm_content=news&utm_medium=read_more&ut...

...тебе и не даёт с баксиком на пару.:))

Мы оказались между. Не старые и не молодые. Не бедные, но и не богатые. Мы не успели отряхнуть пыль Союза и не успели впитать ебаный ветер перемен. Мы не хуя не патриотичны, но если любая америкосная сцука скажет, что это они выиграли ВОЙНУ мы набъем им ебало. Мы аполитичны, так как знаем цену лозунгам партии. Мы ненавидим свою страну и плачем от ностальгии в Париже. Мы еще успели прочитать Бунина. Мы не знаем слов «политкоректность» и «терпимость», потому как мы ненавидим пидаров и негров. Мы выросли с особой системой ценностей и координат. Не стали патриотами, но и не стали космополитами. Мы возненавидели СОВОК. Только почему то на Новый Год поем «СОЮЗ НЕРУШИМЫЙ».

Супер. :)) При перечислении тусовочных мест преступно забыли "Титаник" и Аэродэнс. И Молоко, кстати... Но в целом, резюме довольно точное.

Мне четыре года, я в цигейковой шубке и валенках спешу за Димкой, который тянет меня через сугробы. Снег забивается в валенки, шапка наезжает на глаза, варежки мокрые от снега, но я не отстаю, я изо всех сил показываю двенадцатилетнему мальчишке, что сугробы мне нипочем.

Димка, мой дворовый приятель. Катал меня на санках зимой, летом играл в догонялки. Обычный соседский мальчишка, который не чурался нянчиться с девчонкой.

Мы переехали, у меня появились новые друганы. В детстве легко меняются впечатления.

Димка вернулся домой в цинковом гробу. Был ли там точно Димка неизвестно, гроб открывать было нельзя. Отдал интернациональный долг. Родители получили грамоту.

Первого июля была памятная дата. Не слишком популярная.
Без размаха.
День памяти и скорби ветеранов боевых действий. Пока не слишком известна, ведь в России существует 15 февраля.

Тоже кстати мало заметная.

Мое поколение, мы не застали Афган. Но мы пели об этом песни.
https://youtu.be/IXClotaTHNk
https://youtu.be/M1Q40WqLknk

Белый танец
https://youtu.be/qr2QRjzTXKM